Из-за языка Дуров снимался в лесу

Сцену, в которой Штирлиц убивает Клауса (Лев Дуров), должны были снимать под Берлином. Но, как нам рассказывал Лев Константинович, с поездкой в Германию не сложилось, поскольку его не выпустили из Советского Союза, и все из-за чувства юмора артиста:
 
«Перед выездом за границу я, как и все выезжающие, должен был пройти собеседование в выездной комиссии. Меня попросили описать флаг Советского Союза. Я вдруг выдал, мол, ну как-как, черный фон, на нем белый череп и две перекрещенные берцовые кости. Называется флаг “Веселый Роджер”. Завернули меня и снимали в лесу под Москвой».

Гафт получил роль американца вслепую

Валентин Гафт (сыграл американца Геверница, участвовавшего в переговорах о капитуляции Германии) рассказал нам: «Я должен был уезжать в отпуск, но мне нужны были деньги. И тут меня пригласил Олег Табаков. Я ехал на съемки и не знал, какого именно персонажа придется играть. Там познакомился с Лиозновой. Она даже к малейшему эпизоду относилась крайне серьезно. Мой мы обсуждали целый день. Не сравнить с сегодняшним процессом съемок!»
 
Лановой не хотел быть врагом

Василий Лановой, который на тот момент полюбился зрителю в фильме «Офицеры», признался нам, что Лиознова еле уговорила его стать обергруппенфюрером СС Карлом Вольфом:

«Татьяна Михайловна приезжала ко мне в театр дважды, приглашая сняться в фильме. Но я был занят в театре и в другой картине, потому упорно отказывался. Лиознова не отступала, так как видела в этой роли исключительно меня. Я сдался, услышав ее поразительную фразу о моем герое Вольфе: “Он не враг, он ваш противник — мощный и умный”.
 
Ее слова мне очень понравились, так как я считал, что играть врагов Родины — мартышкин труд. Но я крайне огорчен, что фильм сделали цветным. Это ужасно! Ведь это документальная картина. Голову оторвал бы за такое!»

А самой удачной Василий Семенович назвал сцену, когда его Вольф прилетает на самолете и его арестовывают: «В ней актер Лановой был наиболее точен, как мне кажется».

Микаэла Таривердиева обвинили в плагиате

Мало кто знает, что Микаэл Таривердиев написал для фильма 18 мелодий, но в картину вошли только две. Правда, сразу после выхода картины пошли разговоры, что мелодия "Не думай о секундах свысока" очень похожа на "Историю любви" Мишеля Леграна.

Лиознова старалась защитить Таривердиева. Может, потому, что сама настояла, чтобы именно Таривердиев писал музыку к "Мгновениям". Он был тогда весьма популярен и востребован, и ей пришлось его уговаривать. Композитор отказывался, приводя весьма своеобразный довод: мол, он не пишет для фильмов, в которых снимают Сталина. В итоге все же договорились...
 
Татьяна Лиознова и Микаэл Таривердиев.

Целая эпопея была с исполнителями песен. Прослушали всех лучших певцов Советского Союза -- Трошина, Мулермана, Лещенко, Ободзинского, Магомаева, подумывали о Толкуновой...

Особенно нравился Лиозновой Магомаев. Она не сомневалась, что песни в "Мгновениях" должен исполнять именно он. Когда они встретились, Лиознова рассказала, что ей нужна не демонстрация голосовых данных, а внутренняя энергия, нерв. Словом, добивалась вполне определенного звучания. "Наверное, не справлюсь", -- сказал Магомаев, но все-таки решили попробовать.
 
Первый дубль, второй, третий... И тут Муслиму пришло приглашение из Италии -- стажировка в "Ла Скала". Вылет -- через сутки. Что делать? Решили работать до конца! И действительно: Магомаев последнюю пробу записал блестяще, но... перепутал слова заключительного куплета.

Бросились искать свободную студию, умоляли руководство Дома звукозаписи дать еще хоть четверть смены, но все было забито... На следующий день Магомаев улетел в Милан, прося обязательно его дождаться. Однако производство фильма -- конвейер, разве можно его остановить? Тогда-то то и появился Иосиф Кобзон.
 
Кстати, Иосиф Давыдович -- единственный, против кого категорически возражал Таривердиев: они из-за чего-то поссорились накануне. Когда записывался Кобзон, режиссеру приходилось расставлять на лестничных клетках кордоны, которые извещали ее о приближении Микаэла. Кобзона попросту прятали от Таривердиева!

Кстати одна из легенд, в свое время витавших вокруг картины, гласила, что кандидатуру Кобзона "зарубили" сверху, именно поэтому он не попал в титры картины. На самом же деле все было намного прозаичнее. Когда заказывали титры, фамилия исполнителя песен еще не была известна.

Лиознова лишила композитора звания

Лиознова хотела, чтобы в титрах она была как режиссер и как соавтор сценария, поскольку придумала некоторые сцены, но Семенов был против. Разгорелся скандал, и композитора «Мгновений» Микаэла Таривердиева призвали в качестве судьи.
 
Он решил, что Лиознова неправа. И не получил Госпремию РСФСР (а значит, звание и крупную сумму), которая в 1976-м досталась за фильм Лиозновой, Семенову, Тихонову и оператору Петру Катаеву. Его из списка получающих вычеркнули.

Еле хватило денег на последнюю серию

«17 мгновений» считаются самым дорогим советским сериалом, хотя реальный бюджет картины — тайна, покрытая мраком. Но современные кинопродюсеры сказали нам, что если бы сейчас снималась картина с таким же размахом, то стоимость каждой серии обходилась бы в 100 тыс. долларов минимум.

Более того: на съемки было потрачено столько средств, что Лиозновой не хватало денег, чтобы завершить фильм. Еще бы, ведь съемки длились два года в разных городах и странах.
 
Шутка ли, только для Тихонова были пошиты 100 рубашек! Что уже говорить о построенных на студии им. Горького декорациях — коридорах рейхсканцелярии, кабинете Мюллера, квартире Штирлица и многом другом.
Прибавьте к этому съемки на натуре — картина снималась в Германии, Прибалтике и Грузии. Правда, то, что Цветочная улица Берна находится на самом деле в Риге, а швейцарскую границу пастор Шлаг переходит на Кавказе, позволило сэкономить бюджет.

Премьера

Сериал показали почти сразу после окончания монтажа. Первую серию -- 11 августа 1973 года в 19.30 по первому каналу ЦТ. Успех был ошеломляющий. Говорят, Брежнев каждый вечер неотрывно сидел у телевизора, не пропуская ни одной серии, после чего звонил председателю Гостелерадио Лапину. Очень переживал из-за происходящего на экране.

Говорят, генсек хотел присвоить полковнику Исаеву звание Героя Советского Союза, но в списках органов такой разведчик не значился. Штирлиц действительно стал героем. Правда, Социалистического труда. А через год Тихонову присвоили звание народного артиста СССР.
 
Лиозновой достался лишь орден Октябрьской революции с издевательской формулировкой "За активное участие в создании картины". Для Татьяны Михайловны это был удар, о котором она предпочитает не вспоминать.

Что же касается тогдашнего главы КГБ Андропова, то он просил изменить в фильме две детали -- убрать из титров фамилии реальных консультантов с Лубянки, поскольку это были действующие офицеры разведки, и добавить эпизод о рабочем движении в Германии. Мол, в сериале слабо отражена роль немецкого пролетариата.

Первое пожелание выполнили легко, а над вторым пришлось голову поломать. К счастью, Лиознова вспомнила, что у нее есть кадры хроники с Эрнстом Тельманом. Их ловко вмонтировали в уже готовую серию.

Как закончил Штирлиц? Этот вопрос задавал себе каждый, кто смотрел на заключительную сцену последней серии – задумчивый разведчик Исаев сидит на обочине и смотрит на стаю птиц в небе. Впереди – дорога в Берлин, впереди – победа, однако он еще об этом не знает.
 
Возможно, по возвращению в Берлин Исаева ждут новые задания от центра, с которыми он блестяще справится, и через 45 дней, после окончания войны, вернется в Россию, к жене. Это самый желаемый финал, и каждый зритель наверняка надеется, что именно так и произошло за кадром, после титров.

Режиссер Татьяна Лиознова однажды призналась в интервью, что знает о Штирлице все. И после титров Штирлица ждут совсем не лучшие дни: "Он так долго ходил в счастливчиках, на краю просто, что это должно иметь не самый веселый конец". Помолчав, она добавила задумчиво: "Я при этом присутствовать не хочу. И не хочу заставлять зрителя это видеть".

Несколько кадров со сьемочной площадки